Как больно по ночам рыдать...

Как больно жить и притворяться...

Как больно роль свою играть,

Идти по жизни и смеяться...

Как больно с раненой душой

Бродить в тумане бесконечном...

Как больно быть всегда с толпой,

Но всё ж одной… навеки… вечно!

Как больно без надежды жить,

И от судьбы не ждать чего-то!

Как больно больше не любить,

Но молча вспоминать кого-то...

Как жаль, что память не убить,

Одна она мне жизнь калечит!!!

Как больно помнить ВСЁ… и жить!!!

С нелепой верой — ВРЕМЯ ЛЕЧИТ...

Он убегал… В него стреляли люди…

Проваливаясь лапой в рыхлый снег,

Волк твердо знал: спасения не будет…

И зверя не страшней, чем ЧЕЛОВЕК…

А в этот миг за сотни километров,

Был в исполненье смертный приговор…

Девчонка малолетняя там где-то

Уже четвертый делала аборт…

Малыш кричал!!! Но крик никто не слушал…

Он звал на помощь: «МАМОЧКА, ПОСТОЙ!!!

Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть нужным!!!

Дай мне возможность жить!!! Ведь я живой!!!»

А волк бежал… собаки глотку рвали…

Кричали люди пьяные в лесу…

Его уже почти совсем догнали…

Волк вскинул морду и смахнул слезу…

Малыш кричал, слезами заливаясь…

Как страшно НЕ РОДИВШИСЬ УМЕРЕТЬ!

И от железки спрятаться пытаясь,

Мечтал в глаза он маме посмотреть.

Вот только «маме» этого не нужно…

Не МОДНО стало, видите ль, рожать…

Она на глупость тратит свою душу…

Своих детей «не в падлу» убивать…

А волк упал без сил… так было надо…

Он от волчицы ВАРВАРОВ увел…

Одна она  с волчатами осталась,

Когда он на себя взял приговор…

Собаки рвали в клочья его тело!

Но только душу волчью не порвать!!!

Душа его счастливой мчалась в небо!!!

РАДИ ДЕТЕЙ ЕСТЬ СМЫСЛ УМИРАТЬ!!!

И кто, скажите, зверь на самом деле?

И почему противен этот век???

А просто ЧЕЛОВЕЧНЕЕ НАС ЗВЕРИ…

И зверя нет страшней, ЧЕЛОВЕК!!!

Ты умеешь держать дистанцию,

Я удар.

Ты уходишь — какая разница,

С кем, куда.

До свиданья, прощай ли брошено

Мне всерьез,

Я отвечу: всего хорошего.

Не вопрос.

Не вопрос, не ответ, не ссадина

На душе.

Равновесия точка найдена.

Мне уже

Так легко, так почти на цыпочках

Я иду

По натянутой этой ниточке

В пустоту.

Балансируя, как вальсируя

Где-то над.

Говори мне, что я красивая

Невпопад.

Говори мне, что я хорошая,

-Так и есть.

Говори мне, что я бесхожая

-Здесь и здесь.

Говори, обнимай, отталкивай,

Будь чужим.

Мы не этим ли кругом замкнутым

Дорожим?

И не это ли нам так нравится,

-Лед и жар?

Ты умеешь держать дистанцию,

Я — удар.

Неразлюбившие жестоки,

А непростившие циничны.

Мы невозможно одиноки,

И также страшно безразличны.

Опять молчим о жизни личной…

А в прочем некому и слушать.

В руке табличка — «Всё отлично!»

И чек за проданную душу…

Непережившие утрату

Порой совсем невыносимы.

Мы каждый день спешим куда-то,

А жизнь идёт. Проходит мимо.

И понемногу сбившись в стаи,

Быть может чуть сильнее стали.

Но не живя, а выживая,

Бросаем так, как нас бросали.

Уходим, чтоб не возвращали,

Не задержавшись на пороге,

Бредём в неведомые дали,

Но снова по чужой дороге.

Так проще: много не теряя,

Мы только ищем, ищем, ищем…

Быть может кто-то где-то знает,

Как жить таким… неразлюбившим...

Она так любила, закутавшись в теплый плед,

Забраться с ногами на старый протертый диван,

Слегка приглушить абажуром торшерный свет

И, в тысячный раз, перечитывая роман,

Сентиментально всплакнуть над чужой судьбой,

Тихонько вздыхать: «Вот бы встретить такого как он…

Такого, чтоб в дальние страны увез  с собой…»

Потом улыбнуться грустно: «все блажь и сон…»

Она так любила смотреть сквозь стекло на дождь

И пить горький кофе/а может с жасмином чай…

Поверь, он приедет, кого ты так долго ждешь,

Ты только почувствой его и душой узнай.

Он тоже мечтал о тебе столько долго лет…

Спокойствием напускным маскируя дрожь,

Увидев тебя, он негромко шепнет:«Привет.

Ты знаешь, я тоже люблю заоконный дождь...»